Ко Дню Победы...

Ко Дню Победы...

Ко Дню Победы... РЕЖИССЕРЫ - ФРОНТОВИКИ...
СТАНИСЛАВ РОСТОЦКИЙ; ЛЕОНИД ГАЙДАЙ; ПЕТР ТОДОРОВСКИЙ...

СТАНИСЛАВ РОСТОЦКИЙ: В феврале 1942 года его призвали в армию. Служить пришлось сначала в 46-й запасной стрелковой бригаде, расположенной у станции Сурок в Марийской АССР. В сентябре 1943 года С. Ростоцкий "сбежал" на фронт. Воевать ему довелось гвардии рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе. Участвовал в боях, пройдя путь от Вязьмы и Смоленска до Ровно, а корпус закончил войну в Праге. Вот несколько строк из написанной Ростоцким в том же году "Автобиографии":

"Еще раз вспыхнули ракеты. Вырвали из темноты Дубно. Я увидел стены крепости, церковь, возвышавшуюся над городом, танки, нескольких бойцов и вдруг рядом с собой, несмотря на окружающий грохот, ясно услышал: "Танк!" - и сразу вслед за этим из канонады и рева ночного танкового боя ясно выделился нарастающий звук мотора. Я хотел вскочить, но в это время что-то крепко схватило меня за пятку и потащило назад. Что-то огромное, неумолимое и жесткое навалилось на меня, сжало грудную клетку, обдало жаром и запахом бензина и жженого металла, стало на мгновение очень страшно, именно из-за полной беспомощности и невозможности бороться.

"Готов парень. Отвоевался..." - громко и ясно сказал кто-то рядом. Стало обидно и страшно, что бросят. А я ведь жив. Жив или нет Только дышать очень трудно, и рука не шевелится, и нога. Но надо встать. Встать во что бы то ни стало. Я с трудом оторвался от весенней слякоти, простоял, как мне показалось, очень долго и начал падать, но чьи-то руки подхватили меня. Я узнал фельдшера Аронова. "Э, брат, раз встал, значит, жив будешь", - сказал он мне. И тут же раздался голос майора Симбуховского: "Бричку! Мою бричку!"
Так 11 февраля 1944 года под городом Дубно, что на Западной Украине, Станислав Ростоцкий получил тяжелое ранение. Потом были госпитали в Ровно и Москве, операции, пункции, перевязки. В августе 1944 года он из гвардии рядового, кавалера ордена Красной Звезды превратился в инвалида войны второй группы.

ЛЕОНИД ГАЙДАЙ: В 1942 году Леонид Гайдай призван в армию. Первоначально его служба проходила в Монголии, где он объезжал лошадей, предназначенных для фронта. Высокий и худой Гайдай на приземистых монгольских лошадях смотрелся комично, но со своей ковбойской работой справлялся успешно. Он, как и другие его сверстники рвались на фронт. Находиться в мирной Монголии, они считали стыдным. Кроме того, новобранцев частенько забывали кормить и они страшно голодали.
Когда приехал военком отбирать пополнение в действующую армию, на каждый вопрос офицера, Гайдай отвечал "Я". "Кто в артиллерию" "Я", "В кавалерию" "Я", "Во флот" "Я", "В разведку" "Я" - чем вызвал недовольство начальника. "Да подождите вы, Гайдай, - сказал военком, - Дайте огласить весь список". Из этого случая, через много лет родился эпизод фильма "Операция "Ы"".

Гайдая направили на Калининский фронт.
Гайдай служил во взводе пешей разведки, неоднократно ходил во вражеский тыл брать языка, был награжден несколькими медалями.

В 1943 году, возвращаясь с задания, Леонид Гайдай подорвался на противопехотной мине, получив тяжелейшее ранение ноги. Около года провел в госпиталях, перенес 5 операций. Ему угрожала ампутация, но он от нее категорически отказался. "Одноногих актеров не бывает" - сказал он. Последствия этого ранения преследовали его всю жизнь. Время от времени рана открывалась, выходили осколки, воспалялась кость и эти мучения длились годами. Он был инвалидом, хотя никогда никому не говорил об этом. Посторонние об этом не только не знали, но и не догадывались, потому что Леонид Иович терпеть не мог показывать свои болезни или недомогания. У него был настоящий мужской характер..
ПЕТР ТОДОРОВСКИЙ: Молодость будущего отечественного титана кинематографии прошла в военные годы. В самый разгар войны, летом 1943 года, Петр Тодоровский - курсант Саратовского военно-пехотного училища, с 1944 года - командир взвода в составе 93-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии 47-й армии Первого Белорусского фронта, дошел фронтовыми дорогами до Эльбы. Увиденное и пережитое в те годы навсегда запечатлелось в памяти молодого лейтенанта и затем не раз отражалось в собственных фильмах.
Петр Ефимович вспоминает: «Самый страшный эпизод - первая ночь. Меня бросили на передний край, в часть, которая наступала и выдохлась... Я весь такой новичок, в гимнастерочке, попал под артобстрел. Это просто жуть: все взрывалось…
А я лежал, прижавшись зубами к земле — от страха меня просто колотило… Потом, когда все немного утихло, один сержант посмотрел на меня: “Пойдемте, я вам шинель найду. Я тут мимо пробегал, видел”. Я сразу не понял, что он имел в виду.
Вот от этой сцены очень долго не мог освободиться, знал же: кто одевается с убитого, тот обязательно погибнет, в этом случае мне просто повезло.
А ранило и потом контузило уже в той, новенькой шинели... после ранения попал в госпиталь - вот это было прекрасно. После грязи, крови, вшей, когда ты не человек, а животное, - и лежишь на белой простыне, тебя отмывают…
У меня ведь было не очень тяжелое ранение - через две с половиной недели уже ходил. А тут санитарки, вечером танцы…
Приятное - это 8 мая 1945 года на Эльбе! Это было потрясающее ощущение - просто наступила тишина. Мы с тяжелыми боями вышли к мосту, а по ту сторону уже стояли американцы, они раньше подошли. И тут тишина, и река, и трава, и слышно, как поют птицы.…
Мы валялись в траве вместе с лошадьми, сбросив вонючие портянки, и не верили, что остались живы. Потом эта тишина легла у меня в сценарий фильма «Оглушенный тишиной».